Теодор Курентзис харизматичный «анархист»

Немало было сказано и написано о Теодоре Курентзисе, молодом греческом маэстро оперного искусства, который живет и творит в России. Эксцентричный, исполненный исключительного шарма и стремлений к переменам, он приводит публику в восторг на каждом своем выступлении. Несмотря на свою славу и огромные возможности, Теодор Курентзис принимает предложение возглавить Пермский академический театр оперы и балета и становится его художественным руководителем. Роману Тзиридису удалось побеседовать с ним в перерыве между репетициями и ближе познакомиться с человеком, который открыто делится своими взглядами на искусство и современную жизнь.

Г-н Курентзис, у Вас за плечами больше 20-ти лет успешной карьеры дирижёра, музыканта и актера. Какой отпечаток оставила на Вас Ваша профессиональная деятельность? Можете ли Вы сказать, что музыка – это Ваша жизнь?

Однажды мой хороший приятель сказал следующее: «Музыка – это процесс построения того мира, в котором я хочу жить». Эта фраза характеризует и мое отношение к искусству. Мы делаем музыку потому, что другой такой возможности «высказаться» в этой жизни нет. Если мы перестанем заниматься этим, начнут появляться огромные пробелы в нашем духовном выражении. Ведь язык и речь, которые использует человек, могут далеко не всё:  есть в человеке такие духовные пространства, доступ к которым возможен только посредством музыки. Человек в жизни наделён телом и душой, и музыка – это способ общения его души с миром, это и есть духовное выражение. Это своеобразный альтернативный язык, на котором можно обратиться ко всем без исключения. Поэтому, музыка для меня очень важна. Она не является профессией, и 20 лет, посвященные ей, – это стремление к высшей форме духовного общения, выходящего за рамки материального мира. Можно  без преувеличения сказать, что я не представляю свою жизнь без музыки.

С 4-х лет Вы начали обучаться игре на фортепиано,  с 7-ми лет брать уроки игры на скрипке, а в 15 лет занялись композиторством. Вы были гениальным ребенком?

Всё познаётся в сравнении. Вы знаете, иногда у меня проскальзывает эта мысль. У меня действительно есть очень сильные способности, которые я вижу и замечаю, зачастую чувствуя своё превосходство. Но, я повторяюсь, всё познается в сравнении.  Ведь адекватно сравнивать себя с кем-то практически невозможно, у каждого человека свое восприятие себя и окружающих, своё видение ситуации.  Я  не могу непредвзято судить о себе и давать оценку своим способностям: я есть я. Я по-своему воспринимаю свою одарённость и не могу объективно и однозначно что-то о себе сказать.  Да и, наверное, это было бы не совсем корректно. Безусловно, я был очень талантливым  ребёнком, а затем и музыкантом. Но о степени моей одарённости или гениальности я предпочел бы, чтобы судили другие люди.

Что побудило Вас после окончания обучения, фактически отказавшись от стипендии в Метрополитен-опере Нью-Йорка, приехать в Санкт-Петербург и там обучаться дирижированию  в Государственной Консерватории?

Это была любовь к романтике, моя романтическая сущность. Я не люблю хай-тековский мир, который мне тогда предлагали: мне необходимо было вернуться в творческую первобытность. В то время, когда все бежали из России, я наоборот стремился туда. Хотел успеть застать тех людей, которые создавали другое искусство. В сравнении с европейскими оркестрами того времени, которые мало чем отличались друг от друга и были все на одно лицо, русские казались инопланетными. Это были музыканты и артисты, которые ещё верили в какие-то идеалы, считающиеся наивными и непрактичными в Европе. А я это любил. И это было ближе к центру искусства, к сердцу искусства. Ближе к  моему мировоззрению и моей жизненной философии. Поэтому я сказал «нет» на предложение поехать в Нью-Йорк. Мне была неинтересна та музыка. Меня тянуло в Ленинград: пожить этой жизнью, прочувствовать эту жизнь. Это было моей большой сказкой.

Можно ли это назвать детской мечтой?

Не могу сказать, что с малых лет я мечтал жить в Ленинграде. Когда я стал подростком, у меня начало формироваться свое представление о многих вещах, и я стал более радикальным и непредсказуемым в своих решениях. В этот период жизни у меня и зародилась любовь к России, которая началась с путешествий. Притом, я не был коммунистом, не был левым. Не был я и правым. Политическая подоплёка отсутствовала полностью. Ведь у многих греков в то время любовь к России основывалась на том, что она являлась символом коммунистической революции. Но я был не из их числа. Моя любовь к России и русскому народу вызвана совсем другим. Я помню, например, как русские люди на кухне по ночам пили чай с шоколадными конфетами, и там, за этим кухонным стулом, решались все проблемы мира.

Теодор, Вашим учителем был легендарный Илья Мусин. Расскажите о своих впечатлениях и воспоминаниях о том времени.

Первое чувство, которое возникает, – это благодарность. Благодарность Илье Мусину, как учителю и как человеку. Как педагог он опережал свое время лет на сто. Что касается профессионализма – любая дирижерская техника, в сравнение с его, смотрится довольно смешно. Мусин понимал, что быть дирижёром в классическом понимании, – унизительно. Представьте себе человека с палкой, который «погоняет» других, чтобы те «бежали» в нужном направлении. Получается не очень красивая картина. Оркестр сам должен играть музыку, без диктатуры. И у Мусина получалось готовить дирижеров, которые не только своими движениями, а всем своим духом управляли оркестром и совершали чудо. Чудо, которое само по себе произойти не могло. Такого дирижера можно сравнить со священником, миссия которого – приоткрыть тайну и позволить чуду свершиться. Помню, однажды Мусин сказал мне: «Важно не дирижировать Германом, а немножко побыть Германом». Он говорил об опере «Пиковая дама». Для него дирижировать оперой означало проникнуться ее образами. Это две абсолютно разные позиции, как в дирижировании, так и в жизни – быть героем произведения или просто читателем.

Несколько лет назад на базе академического театра Вы создали камерный оркестр Musica Aeterna Ensemble и хор The New Siberian Singers. Чем для Вас явился этот этап Вашей карьеры и жизни в целом?

Создание ансамбля «Musica Aeterna» я считаю самым значимым событием в оркестровой жизни России за последние 10 лет. Это был своеобразный идеологический проект, целью которого являлось создание оркестра, способного конкурировать с большими западными оркестрами и мировыми ансамблями старинной музыки. Нам это удалось. В нем задействованы в основном люди, имеющие сольный профиль, которые ещё не «утонули в лебединых озерах». Люди, у которых есть мечты и которые не хотят работать на «фабриках приготовления звуков». Вдохновленные своими идеалами, они размышляют над каждой нотой, над ее предназначением и смыслом. Получился своего рода музыкальный монастырь, в котором люди, отстранившиеся от попсы, выражают своё недовольство и активно протестуют против «принципа фабрики» в музыке. Принцип, который многие сегодня воспринимают как данность: быть музыкантом – это как быть сантехником, только вместо труб – звуки. Как можно «творить» музыку и вкладывать свою душу, отрабатывая свои «зарплатные» часы? В принципе, это моя основная проблематика. Поэтому я и создал этот ансамбль. Те, кто имел возможность побывать на концерте, вряд ли когда-нибудь смогут забыть это. Что касается энергетики выступлений –  это что-то необычайное, я сам ничего подобного не видел. Для меня этот ансамбль – способ самовыражения.  Вы знаете... если предположить, например, что я был бы абсолютно незнаком с музыкальным миром, и мне сказали бы: «Вот он, мир искусственной музыки. Хочешь быть его частью?», я бы ответил «Нет, не хочу». Быть одной из фигур канала «Mezzo» – это не по мне. Все они похожи друг на друга, как братья и сёстры – говорят похожие вещи и играют почти одинаково. Хотя при этом и наблюдается некоторые вариации стиля – кто-то поталантливее, кто-то побрутальнее, – но принципиальных различий нет. Я не хочу играть по этим правилам, не хочу иметь никакого отношения к предательству искусства, которое ежедневно совершается средствами массовой информации и менеджментом крупного бизнеса, сообща решающими, что «раскрутить» и кого «подавить». Это ненастоящий, «пластмассовый» мир. Я считаю, что мы должны продолжать хранить в себе наш Ленинград и стремиться к нему – он укажет нам на решение многих существующих проблем. И если завтра это будет Камчатка – я поеду туда.

В 2005 году в  рамках национальной театральной Премии и Фестиваля «Золотая Маска» спектакль Джузеппе Верди «Аида», в котором  Вы были дирижером-постановщиком, был удостоен нескольких наград. По итогам сезона 2005-2006 годов, согласно мнению ведущих критиков, Вы были названы персоной года, а в 2008 году Указом Президента России Дмитрия Медведева награждены Орденом Дружбы. Как Вы лично относитесь к своим достижениям и чем для Вас являются премии и награды?

«Золотых масок» я получил три: за «Золушку», за «Свадьбу Фигаро» и за «Воццека» (это была первая маска, которую получил Большой театр в прошлом году). Я должен сказать следующее: награда для меня является своеобразным символом. Символом и ничем более. А что касается, например, Ордена Дружбы – его вручение так и не состоялось. О том, что я стал кавалером Ордена Дружбы, я узнал по телевидению. Но мне никто не звонил и не приглашал ни на какие церемонии. Позже я подумал, что, может быть, это и к лучшему, ведь я не очень подходящая для этого фигура – я не люблю политику, я сам по себе. Тем не менее, тот, кто заявляет, что награды и премии ему неинтересны, просто врёт. Конечно же, приятно получать признание и видеть, как люди реагируют на твоё творчество. Для меня они не являются чем-то существенным: мои награды – это подтверждение моих достижений и признание моего труда. Но принципиально при этом ничего не меняется – ты просто получаешь эмоциональную поддержку, но на следующий день жизнь и творческая деятельность продолжается в том же русле и с теми же целями.

Каждое Ваше выступление непредсказуемо и вызывает бурю эмоций и страстей, интригуя не только меломанов, но и профессиональных музыкантов и критиков. Но как Вы можете объяснить тот факт, что являетесь известной личностью и за пределами культурной общественности?

Моя тайна очень проста: я искренен. Я откровенный и «обнаженный», а это шокирует, ведь все вокруг носят маски. Люди не привыкли видеть искренность. Взять то же телевидение – там столько вранья… А когда вдруг появляется кто-то искренний и естественный, это вызывает крайнее недоумение и зачастую становится причиной скандала. Отсюда и такое количество врагов. Вы знаете, человек – вообще интересное создание. Обратите внимание: мало кому нравится тембр своего голоса. Людям обычно неприятно слышать, как они говорят в микрофон или в записи на пленке: им всегда кажется, что они должны звучать по-другому. Похожее отношение наблюдается и к правде: искренность, как и собственный голос, вызывает раздражение.

Теодор, в свои 40 лет Вы достигли потрясающих творческих результатов, находясь сегодня на вершине славы. Каким Вы видите дальнейшее развитие своей карьеры? Какова Ваша заветная мечта, которую Вы непременно хотите осуществить?

Если бы я знал на 100% , как будет развиваться моя дальнейшая жизнь и карьера – было бы неинтересно. В жизни я ценю ощущение свободы и непосредственности. Мне очень нравится путешествовать. Кроме того, я не отношусь к людям, которые уже заранее знают, к примеру, где будут ужинать послезавтра. Некоторые вещи в жизни нужно предоставлять на волю случая. Что касается моей заветной мечты, их две. Первая: я хочу создать семью. Правильную семью, так, как я её себе представляю. И вторая: создать где-нибудь посреди пустыни «музыкальный монастырь». Он представлял бы собой город для артистов – музыкантов, художников, актёров, – которые жили бы там своим коллективом, создавая свою «монархию», свой протекторат, не подчиняющийся системе музыкального империализма. Ведь в музыке, так же как и в политике, существует «Большая восьмёрка», которая «рулит» музыкальным миром. Я же до сих пор мечтаю о большой музыкальной революции.

Вас многие характеризуют как личность анархическую, неисправимого романтика и гения. Как Вы относитесь к таким характеристикам в свой адрес?

Все это правда. Что касается идеологии – да, меня можно было бы назвать анархистом. Только нужно заметить, что это понятие имеет не одно значение: существует множество различных направлений анархизма, и каждый толкует его по-своему. Для меня анархизм представляет собой высшую форму ответственности человека перед собой и перед обществом. Это позиция, основанная на уважении к личности. Сам я, как православный христианин, наилучшим уже существующим примером анархического устройства общества считаю Святую гору Афон.

Раскройте, пожалуйста, смысл Ваших известных выражений: «Я борюсь со стереотипами в музыке» и «Я стремлюсь изменить тотально дирижерское искусство».

Эти выражения являются основой моей работы и лейтмотивом моей деятельности. Отсюда и вдохновение. Для меня музыка – это поэзия, которая берет свои истоки из глубины души, а не строится на основе общепринятых и заранее утвержденных правил и канонов. Возвращая музыке её аутентичное звучание, я не боюсь экспериментов и стремлюсь раскрыть и передать истинный её смысл.

Какой из городов, в которых Вы жили и работали, Вы бы смогли назвать своим?

Я много путешествовал и бывал в разных городах. Многие из них оставили приятные впечатления, но есть те, которые я полюбил. Если говорить о городах за пределами России – это Мадрид, Баден-Баден и, конечно же, мой родной город Афины. Ведь я, по сути, являюсь коренным афинянином: там я родился и вырос.

Теодор, в чем суть революционных культурных преобразований в Перми и почему именно Пермь? что подтолкнуло Вас стать художественным руководителем Пермского Оперного Театра?

В Москве я для себя не увидел предпосылок и необходимых условий для дальнейшего творческого развития. Я считаю неправильным аккумуляцию всего и всех вокруг московского административного ресурса. Большинство культурных организаций там ориентируются на выверенные в прошлом стандарты, ограничивающие творческий порыв формальными рамками.  Поэтому Ваш вопрос является риторическим: а почему бы не Пермь – вполне достойный город, полный перспектив, ярких личностей и талантов. Здесь люди хотят предложить своей стране альтернативное решение и конкурировать с французами и немцами.

В чем уникальность Вашего коллектива и Вашего проекта в Перми?

На данный момент в Перми происходит уникальный для российской действительности процесс формирования оперной сцены: приглашены выдающиеся имена европейской и мировой оперы из театра Реал Мадрид, Прованса, Ла Моне, Бельгийского театра. Мы создаем интересные вещи, ставим современные оперы, исполняем музыку на старинных инструментах. В этом только театр Цюриха похож на наш. Мы всегда стремимся к совершенному качеству музыки. Раз в две недели по вечерам люди собираются  в фойе при свечах, читают стихи, играют музыку для себя, пьют вино и сидят до утра. Так и живут музыканты.

Меняя немного тему беседы, хотелось бы задать Вам следующий вопрос: каково Ваше мнение по поводу кризиса с которым столкнулась Европа, в частности Греция? Является ли он кризисом чисто экономическим или также общественным и культурным?

К сожалению, настоящий кризис – это результат действий международных финансовых организаций и банков. Это налаженная система, которая срабатывает уже не в первый раз – в течение 20-го века она неоднократно доказала свою «эффективность». Ее движущей силой является борьба за власть в мире. Это печально. Тем не менее, я считаю, что экономический кризис, наоборот, приводит к развитию искусства и его процветанию.

Какую  роль, по Вашему мнению, могла бы сыграть Россия в преодолении мирового кризиса и в новом устройстве мира?

Россия является единственной надеждой для мира. Некоторые, правда, еще не поняли этого. Являясь способным к независимому существованию государством, Россия может сыграть ключевую роль в решении мировых проблем. Внутри страны, конечно, тоже есть немало проблем, и обусловлены они простыми, казалось бы, вещами: некоторые люди находятся не на своих местах.

Помимо музыки, которая, является «Вашей жизнью», у Вас есть какое-либо другое хобби?

Конечно. Я люблю писать. В основном, это стихи на греческом языке.

Какую музыку Вы слушаете, когда находитесь дома?

Для меня критерием хорошей музыки является ее качество. При этом мне нравится разная музыка: я могу послушать и рок, и хороший джаз. Но все-таки я отдаю предпочтение андеграунду, то есть творческой, авторской музыке, позволяющей «общаться» с искусством и с ее вдохновителем. Я также люблю народную музыку: для меня она является самой основательной.

Как Вы считаете, существует ли связь между музыкой и любовью? В чем она проявляется?

Непременно. В принципе, это одно и то же. Для меня любовь – проявление наивысшего музыкального вдохновения. Вся моя творческая деятельность основана исключительно на любви.

На данный момент Вы влюблены?

Да, я влюблен...



Теодор Курентзис — один из самых известных и своеобразных молодых дирижеров нашего времени. Концерты и оперные постановки с его участием всегда становятся незабываемыми событиями. Теодор Курентзис родился в 1972 году в Афинах. Окончил Греческую консерваторию: теоретический факультет (1987 год) и факультет струнных инструментов (1989 год), также изучал вокал в Греческой консерватории и Афинской Академии, посещал мастер-классы. Обучение дирижированию начал в 1987 году и уже через три года возглавил ансамбль Musica Aeterna Ensemble. С 1991 года — главный дирижер Летнего Международного фестиваля в Греции. С 1994 по 1999 год занимался у легендарного профессора И.А.Мусина в Санкт-Петербургской государственной консерватории. Был ассистентом Ю. Темирканова в Заслуженном коллективе России Академического симфонического оркестра Санкт-Петербургской филармонии. Помимо этого коллектива, сотрудничал со многими ведущими оркестрами  России и мира. С 2003 года — постоянный приглашённый дирижёр Национального филармонического оркестра России.  Курентзис неоднократно дирижировал в театре «Геликон-опера» оперой Верди «Аида». Выступал на многих международных музыкальных фестивалях в Москве,, Бангкоке, Картоне, Лондоне, Людвигсбурге, Майами. Дирижер-постановщик мировой премьеры российского оперного спектакля «Слепая ласточка» А. Щетинского (либретто А. Парина) в Локкуме (Германия) в рамках музыкального фестиваля (2002 год). В 2003 году выступил в качестве дирижера-постановщика балета «Поцелуй феи» И.Стравинского в Новосибирском театре оперы и балета (балетмейстер А.Сигалова), в марте 2004 году — оперы «Аида» Дж. Верди (режиссёр-постановщик Д.Черняков), которая была удостоена нескольких наград на «Золотой Маске» (2005 год), в том числе и в номинации «дирижер-постановщик». С мая 2004 года Т. Курентзис — главный дирижер Новосибирского государственного академического театра оперы и балета. В том же году на базе театра создал Камерный оркестр Musica Aeterna Ensemble и Камерный хор New Siberian Singers, специализирующиеся в области исторического исполнения. За 5 лет существования эти коллективы стали популярны не только в России, но и за рубежом. По итогам сезона 2005-2006 годов, согласно мнению ведущих критиков, дирижёр был назван «Персоной года». Он широко известен как специалист в области вокала и оперного стиля. В рамках проекта «Приношение Святославу Рихтеру» 20 марта 2007 года,, в день рождения великого пианиста, в Большом зале Московской консерватории Теодор Курентзис представил публике «Реквием» Дж. Верди, изменив привычную трактовку и приблизив состав инструментов к тому, что звучал на премьере в 1874 году. Помимо интереса к музыке композиторов барокко и классицизма, удачных опытов в области аутентичного исполнения, Теодор Курентзис в своем творчестве уделяет большое внимание музыке наших дней. За последние несколько лет дирижёр руководил постановкой более 20 мировых премьер произведений российских и зарубежных авторов.  Теодор Курентзис трижды становился лауреатом Национальной театральной премии «Золотая Маска»: «За яркое воплощение партитуры С. С. Прокофьева» (балет «Золушка», 2007 год) и «За впечатляющие достижения в области музыкального аутентизма» (опера «Свадьба Фигаро» В. А. Моцарта, 2008 год) и за лучшую работу дирижера оперы «Воццек» А. Берга, которую поставил в Большом театре (2011 год). Указом Президента России Д. Медведева от 29 октября 2008 года Теодор Курентзис в числе деятелей культуры — граждан иностранных государств — был награждён Орденом Дружбы. С сезона 2009-2010 годов Теодор Курентзис — постоянный приглашённый дирижёр Государственного академического Большого театра России. В январе 2011 года принял приглашение стать художественным руководителем Пермского театра оперы и балета имени П. И. Чайковского.